Послушник - Страница 35

Тарелки вытерты чистым подолом, а не вылизаны собаками. Посуда золотая, а не оловянная, а дивной работы кубки усыпаны драгоценными камнями. За плечом у каждого из пирующих юный паж, что предугадывает все желания едока, то и дело подливает в кубок дорогое восточное вино из пузатых глиняных кувшинов либо подкладывает на тарелку самые аппетитные куски.

Ну, про всяких целиком запеченных лебедей, фаршированных мелкими птичками, и прочую экзотику я умалчиваю, а если и кидаю частые взгляды на тот стол, так это не потому, что у молодой баронессы ослепительно сверкает белоснежная грудь в смелом декольте, я просто беспокоюсь о Гекторе. Чем-то не нравится мне наш сегодняшний хозяин, вроде и весел, и радушен, но в самой глубине темных, как непроглядная ночь, глаз затаилось некое коварство. Да и чересчур много вооруженных воинов во дворе: то ли господин барон готовится кого воевать, то ли сам ждет внезапного нападения. Я пригубливаю вино из большого медного кубка, вновь незаметно скашиваю глаза влево, на главный стол.

Если здесь, за общим столом, мы бок о бок сидим на жестких лавках без спинок, то там – на отдельных резных стульях, на сиденьях у каждого – красиво вышитые подушечки. Там порхают невиданные птицы, распускаются дивные цветы, скачут олени – золотые рога. Богатым дамам, кроме посещения церкви да хлопот по хозяйству, пристойно вышивать, слушать чтение романов да петь под лютню. Но ведь и женщины тоже люди, им хочется большего. Душа рвется в чудесные края, о которых говорится в книгах да в сладкозвучных песнях трубадуров… только кто ж их туда пустит? Остается лишь грезить по недостижимому да вышивать чудесные острова, драконов и прочих единорогов. Да и мужчин здесь жизнь особенно не балует. Охоты, ведение хозяйства да изрядно поднадоевшее право первой ночи – вот и все их развлечения, а потому, прослышав, что где-то праздник, и ближние, и дальние соседи являются по-простому, без приглашения.

Вот и сейчас герольд в дверях неслышно за общим гулом объявляет о прибытии очередного гостя. Разряженный в красное с зеленым и желтым, так, что со стороны смотрится как светофор на коротких ножках, волосатый толстяк с баронским перстнем важно усаживается на резной стул. За плечом тут же появляется паж, спешно наполняет объемистый кубок. Замолчавший на минуту менестрель в пышных одеждах, разряженный как попугай, вновь заводит что-то отсюда неслышное. Вообще, все присутствующие дворяне разодеты в пух и прах, одежда ярких цветов, с многочисленными вставками.

Что характерно, белый цвет в одежде здесь не употребляют совсем, считая цветом смерти, зато черный – признак натур хоть и меланхоличных, зато здравомыслящих и весьма серьезных. Немаловажная деталь мужского костюма – изрядный гульфик, куда многие напихивают ткани от души, так что заячьи лапки певцов двадцатого века на этом фоне просто детская забава. Понятно, что задача гульфика не столько подчеркнуть достоинства владельца, сколько послужить надежной защитой для самого главного, что только есть у мужчины – возможности писать стоя.

Декольте у женщин довольно глубокие, а сами дамы достаточно привлекательны, но на них я почти не смотрю, сегодня я на секретной службе его королевского высочества дофина Франции. Вообще-то, если честно исполнять свой долг, так можно и косоглазие заработать. Как назло, несколько весьма привлекательных женщин сидят направо, в то время как главный стол – налево от меня. Какое-то время я пытаюсь глядеть в обе стороны, затем сдаюсь. Я тихонько вздыхаю: судя по бурным взрывам хохота, менестрель вещает нечто очень забавное. Я не отказался бы послушать, но – увы. Там место для рыцарей.

Франция – мир строгих сословных правил, здесь не дают рыцарство за кривлянье на сцене, как в наше время. Признаться, есть в этом определенная привлекательность. Ты подвиг соверши, вот и получишь золотые шпоры. А петь хорошо поставленным голосом, чтобы заслужить столь высокое звание, как-то маловато, как ни крути. Здесь до такого пока не скатились, скоморох это скоморох, а шевалье есть шевалье.

Даже воюющая с французами Англия заразилась идеями рыцарства. Все тамошние герцоги, графы, бароны и виконты срочно утвердили в Королевской коллегии герольдов собственные дворянские гербы. Составленные, добавлю, в строгом соответствии с утвержденными правилами, в чем раньше не видели никакой для себя необходимости, изощряясь в придумывании гербов несообразных и попросту смехотворных!

И, неслыханное дело, в Англии вновь начали устраивать рыцарские турниры, строго-настрого запрещенные лет сто назад. Да что там говорить, даже обряд посвящения в рыцари передрали у нас один в один. Поистине, Франция – страна высокой культуры, что одним фактом существования несет свет цивилизации в варварские земли! Даже если нам суждено рухнуть, а англичанам победить, мы напоследок успеем научить их женщин пользоваться духами, а мужчин пить красное вино под дичь, а белое – под рыбу. И никакого пива за обедом!

Памятуя наказ Гектора, я ем умеренно и совсем не пью. Так, осушил пару-тройку кубков, для русского человека это почти что ничего. Я с тяжелым вздохом по одному отрываю глаза, что так и липнут к молоденькой девице с деланно невинным личиком и пышными формами Памелы Андерсон, вновь кошусь на Гектора.

Медленно течет время, сквозь узкие окна в торце зала, забранные дорогими цветными витражами, я замечаю, что снаружи воцарилась ночь. Там свежий ветер и безграничный простор, томно перемигиваются далекие огоньки, вплавленные в черное небо; даже не догадываются, манящие, что зовем их звездами. Лениво оплывают толстые восковые свечи, сотнями огоньков прилепившиеся к люстрам и канделябрам, ровно гудит пламя в гигантских каминах. Дамы давно нас оставили, как то и положено порядочным женщинам. Удалились в спальни, желанные, деланно прикрывая маленькими ладошками сочные рты, но веселье только набирает силу.