Послушник - Страница 75

– Не знаю, – так же негромко откликнулся я, – но перезарядить пушки нам уже не дадут.

Все произошло практически мгновенно. Как только на вершине левой башни появились люди в роскошных доспехах и с властными движениями, мы как черти из коробочки выскочили из-за каменных зубцов и кинулись к пушкам с зажженными фитилями в руках. Расстояние в триста метров арбалетный болт проделывает меньше чем за секунду, тяжелая стрела из длинного английского лука летит чуть медленнее. Три арбалетных болта как тараном саданули в тяжелый панцирь. Выронив горящий фитиль, я пушинкой отлетел назад, больно ударившись затылком.

Грохнул пушечный выстрел, окутав площадку густым пороховым дымом и заглушив непрерывный шелест тяжелых стрел, что взбесившимся водопадом пролились сверху. Прикрываясь длинным щитом, я пополз к стонущему от боли Марку. Арбалетный болт насквозь пробил ему плечо, к счастью, раненый бретонец рухнул на месте, оказавшись под защитой одного из каменных зубцов башни. Как я выволок его из-под обстрела – это отдельная песня, а может быть, даже сага, ведь после пушечного выстрела английские стрелки будто взбесились!

В тот день Марк успел выстрелить лишь из «Архиепископа Турпена». По счастливой случайности чугунное ядро ударило в каменную стену захваченного англичанами форта, задев длинный металлический штырь. Тот, выгнувшись от удара, самым концом зацепил голову «мясника» Солсбери, начисто снеся графу половину лица. Лучший английский полководец, проводивший рекогносцировку перед решительным штурмом, скончался через неделю, так и не придя в сознание. Командование принял младший брат графа, лейтенант Уильям де Ла Пол, герцог Суффолкский.

Как человек осторожный и предусмотрительный, лейтенант мигом отвел войска на переформирование. Вновь англичане нерешительно приступили к Орлеану только через полгода, в ноябре, когда из Англии прибыл новый главнокомандующий граф Джон Толбот. Сорокашестилетний воин, опытный и осторожный, за благородство и смелость называемый англичанами Ахиллом, деятельно взялся за осаду, но в то время я был уже в совершенно другом месте.

А Марк Бюро стал самой известной личностью в Орлеане, популярностью затмив даже графа Дюнуа, Орлеанского бастарда. В честь юного героя, «что подобно библейскому Давиду одним движением руки поверг свирепого великана Голиафа», мэр Орлеана господин Огюст Фурнишон дал пышный пир.

Бывалые воины, удивленно покачивая головами, разглядывали «мальчишку» с рукой на перевязи, который ухитрился сразить опытного полководца и отогнать от ворот города целую армию. Почесывая затылки, знатные рыцари смущенно признавали, что в техническом прогрессе, как ни крути, что-то такое есть. Надо бы повнимательнее присмотреться к грохочущим, извергающим вонючий дым и пламя железным трубам, похоже, за ними будущее!

Глава 4

1428 год, Франция – Бавария: некая блондинка итальянских кровей.

После неудавшейся попытки захватить город с наскока англичане не предпринимали ровным счетом ничего, затаившись как мыши в крупе. Я отоспался и отъелся на год вперед, а ремень от штанов начал застегиваться с некоторым усилием. От лечебной деятельности в конце концов пришлось отказаться, так как местный цех врачевателей обратился к мэру с резкой петицией. Заревновали, коновалы чертовы, что ко мне потянулись не только бедняки, но и вполне состоятельные горожане. Словом, заняться в Орлеане стало решительно нечем. Подозреваю, что умер бы со скуки, если бы неприметный монах не доставил нам с Марком приказ срочно явиться в аббатство.

– Мы посоветовались и решили, что ты будешь новым лекарем ее величества королевы-матери, – торжественно заявляет наставник чуть ли не с порога.

Стою как пыльным мешком пришибленный. Ошеломленно молчу, судорожно перебирая в голове все сплетни и слухи, циркулирующие в обществе. Изабелла Баварская, выйдя замуж за покойного ныне Карла VI в полудетском возрасте шестнадцати лет, сразу же показала себя человеком властным, жестким, изрядно искушенным в интригах. Ловко оттеснила алчных опекунов от управления Францией, так что юный король смог сосредоточить всю власть в своих руках. Любовников меняла чаще, чем перчатки. В последние несколько лет официально находится в контрах с сыном… а он назначает матери охрану. Значит, официально в ссоре, а на деле они… сообщники? Нет, скажем помягче: союзники!

Я вскидываю глаза на наставника, тот довольно улыбается, не в первый раз мне кажется, что отец Бартимеус попросту читает мысли. Обидно даже, неужели я настолько прост, ведь для себя-то я – целая вселенная мыслей, чувств, амбиций и желаний. Только тут доходит: я наконец-то получил работу по специальности! Отныне я буду охранять мать его королевского величества дофина Франции, а это значит, что мне всецело доверяют!

– Ура, – негромко бормочу я, тут же поправляюсь: – Ура!!!

Отец Бартимеус отводит меня на прощальную аудиенцию к отцу настоятелю, где господин Гаспар де Ортон торжественно благословляет меня. Тщательно прячу за пазуху рекомендательное письмо, принимаю увесистый кошелек и последние напутствия. Когда я выхожу из кабинета аббата, то с некоторой растерянностью озираюсь вокруг. Учеба закончилась, очередная страница жизни перевернута. Вряд ли я когда-нибудь возвращусь в здешнюю альма-матер.

Быстро собираю немногочисленные пожитки, обвожу опустевшую комнату последним взглядом. Здесь я провел целый год жизни, как быстро пролетело время! Решительно встаю, одним движением закидываю на спину кожаные сумки. Надо еще забежать попрощаться с братьями Бюро, а главное – расцеловать наставника за подаренного гнедого жеребца испанской породы.